Витязь вне закона. От создателей «Витязь специального назначения» - Вера Каменская

Витязь вне закона

От создателей «Витязь специального назначения»

Юрий Каменский

Вера Каменская

© Юрий Каменский, 2016

© Вера Каменская, 2016

© Юрий Борисович Каменский, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-5430-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Не ходите, дети, в Африку гулять

Почему, дружок? Да потому, Что я жизнь учил не по учебникам. Просто я работаю Волшебником…

…Федька, а меж своих просто Флэш, пытался выбраться из толпы. Ранец сильно мешал продвижению, его то и дело волокла за собой стихия студенческого бесчинства. Поворот, к которому пытался пробиться Флэш, отдалялся медленно и неотвратимо. Перед ним образовалось «окошко», он рванулся отчаянно и прижался к стене, тяжело дыша. Лица белые, смуглые, чёрные, распялены агрессивным рёвом рты. Прокатились, блин! А всё мамочка! «Увидеть Париж и умереть!»

«Вот, похоже, сейчас и умру», – подумал он мрачно.

С той стороны, куда прорывались бунтари, послышались какие-то хлопки, толпа взревела. Флэш кожей почувствовал лавинообразное нарастание напряжения и отвернулся. Он и сам не понял, чем привлёк его внимание этот незнакомец. И, секунду спустя, пришло озарение: «Это не человек!» Тёмная фигура у стены, подняв руки, монотонным голосом произносила какие-то слова, низкие частоты его голоса заставляли вибрировать сердце, лёгкие, печёнку. Казалось, даже кости начали дрожать, звеня и постукивая суставами.

«Так не бывает», – но робкий писк ошалевшего от ужаса разума утонул в мощном крещендо бесившихся вокруг эмоций. И, сообразно напряжению этого нечеловеческого голоса, нарастало и напряжение толпы. Вопли студентов переросли в яростный рёв – звонкий треск разбитых витрин магазинов, скрежет уродуемых машин, запах бензина, хлопки взрывов и всполохи огня зловеще заплясали на стенах.

Он всё слышал, но был не в силах оторвать взгляда от, казалось, сотканного из чистого мрака силуэта. Словно парализованный ужасом кролик под мертвящим взглядом удава. Сердце сдавила ледяная рука, Флэш понял, что его увидели. Глаза нежити вспыхнули бледным зелёным огнём, стали придвигаться ближе, ближе, норовя поглотить его целиком. Слабо вскрикнув, Федька медленно сполз по стене и остался лежать, разбросав руки, словно поломанная кукла.

…Пробуждение нельзя было назвать приятным. Во рту всё ссохлось, казалось, язык покрыт коркой засохшей глины. Голова кружилась, всё качалось. Он открыл глаза и… и ничего не увидел. «Ослеп!» – пронеслась паническая мысль. Вытаращив глаза, он попытался напрячь непослушное зрение.

«Фу, ты, блин, да это просто темно».

Сделав первый разумный вывод, попытался проанализировать свои ощущения уже более или менее осмысленно. Его по-прежнему плавно качает. Ухабистая дорога? Куда это он едет? Ё-моё, да не едет, а плывёт! Этого ещё не хватало для полного счастья…

И тут он всё вспомнил. Ревущие рты темнокожих студентов, бестолковая суета ажанов, всполохи огня от горящих машин… Глаза! Желудок сжался от ужаса в комок и попытался выпрыгнуть из насмерть перепуганного тела. Судорожным глотком послав его на место, Фёдор застонал.

Этого не может, не должно быть. Такому ужасу нет места в обычном человеческом мире! Но кто-то холодный и трезвый, в самом дальнем уголке души, прикрикнул: «Перестань дёргаться, как свинья на верёвке! Это было! И не надо прятать голову в песок! Думай, мать твою!»

Мысленно согласившись с ним, он подвёл черту. Какая-то нечисть его отключила одним взглядом – раз. Он куда-то плывёт в темноте – два. Фёдор попытался переменить позу и охнул от боли. В придачу ко всему, его руки за спиной не то связаны, не то скованы наручниками. Совсем хреново – это три. И что? Словно отвечая на его вопрос, где-то вверху показался свет и послышались шаги. Человек беззаботно насвистывал, подходя всё ближе. В лицо ударил слепящий луч фонаря. Федька зажмурился.

– Эй, бой! Ю о-кей?

Корявый английский. Произношение ещё хуже, чем у него. Но хоть понять можно, и на том мерси.

– О-кей, – отозвался он. – Руки можно развязать?

Человек захохотал. Поставил фонарь рядом и оказался худым мускулистым негром лет двадцати пяти, одетым в джинсовые шорты и майку с Эдди Мёрфи на пузе. На поясе висел в ножнах кривой ножище жуткого размера и кобура с пистолетом.

– Хочешь убежать? – заливался он смехом, тыча жёстким пальцем Федьку в живот.

Неестественный этот смех вызывал в нём стойкое подозрение, что негритос обкурился или нанюхался какой то дряни.

– Нет, – хмуро отозвался пленник. – Хочу сидеть. Но с развязанными руками.

Радостно ухмыльнувшись неизвестно чему, чернокожий бесцеремонно перевернул его на живот. Федька охнул от боли – тело словно пропустили через жернова. Щелкнули наручники и руки бессильно упали по сторонам тела. Он попытался опереться на них и подняться. Тщетно. Такое впечатление, что рук у него не было вообще. А рядом валяются… да чёрт его знает, что это так похоже на руки, плети какие-то неживые. Чёрный легко поддёрнул висящего Федьку и посадил, привалив спиной.

– Куда вы меня везёте? – пустил парень пробный шар.

А вдруг скажет?

– Кай-кай, – радостно захихикал тот. – Знаешь, что такой «кай-кай»?

Фёдор помотал головой. Что-то такое он когда-то не то слышал, не то читал… но не вспоминалось, убей Бог лаптем.

– Кай-кай, – страшно оскалил зубы шутник и сделал вид, что обгладывает его руку, после чего демонстративно облизал пальцы, закатил в восторге глаза, погладил себя по животу с видом величайшего наслаждения: «Ай, как вкусно!»

«Прикалывается, что ли? Хотя, проскакивала инфа, что кое-где людоедство сохранилось. Даже какой-то диктатор там людей ел… Он что, всерьёз это говорит?!»

Спросить Флеш не успел, негр снова расхохотался, хлопнул его по плечу и подхватив фонарь пошёл к выходу.

– Сидеть здесь, – бросил он, обернувшись на ходу. – А то, – он сделал страшные глаза: – кай-кай!

Послышался его дурашливый хохот, стукнула металлическая дверь и он снова остался один в темноте.

…Он не знал – сколько дней продолжалось плавание. Сначала пробовал считать дни по мискам с едой, но похоже, что кормили его только тогда, когда о нём вспоминали. Несколько раз сверху раздавалось что-то, похожее на стрельбу. Федька не был таким уж «убитым» компьютерщиком, который двадцать пять часов в сутки живёт в виртуале. Окружающее воспринимал вполне реально. Знал и то, что в южных морях есть настоящие пираты. Их и по телевизору показывали – худые мускулистые чернокожие мужики, перевитые пулемётными лентами, как балтийские революционные матросы. Чего он никак не мог понять, так это отношения к пиратству.

Нет, в самом деле. Весь мир, что называется, стоит на ушах. Ах, пираты оборзели! Ах, от них нет никому спасения! И военные-то корабли против них неэффективны, и все прочие меры. Будучи по натуре своей человеком деятельным, он ненавидел вот такой скулёж. Можно подумать, что спустились какие-то инопланетяне, о которых никому ничего не известно. Чем они питаются, где у них уязвимые точки, чего они боятся? Ну, блин, тайна за семью печатями!

Словно и не было никогда пиратства в истории человечества. Было. И давно известно, чего не любят пираты – когда суда, на которые собрались напасть и их экипажи при оружии. И когда всё судопроизводство при поимке состоит из двух компонентов – короткой исповеди и длинной верёвки.

А то задерживают катер с вооружёнными до зубов молодцами, которые пытались взять на абордаж торговое судно – и что? Везут в цивилизованные места, чтобы судить судом присяжных, с адвокатами и прочей хренотенью. Их вину, видите ли, надо доказать! Как будто нельзя было шарахнуть по этому корыту боевой ракетой, когда они напали на «торгаша». Его, будущего юриста, эта правовая импотенция просто бесила.

Теперь тем более. Из-за идиотизма европейской правовой системы он, как раб, валяется в вонючем трюме. Хотя, почему – как, спрашивается? Он и есть раб, чего уж перед самим собой-то глазки строить? И ждёт его в лучшем случае бич надсмотрщика, а про худшее и думать не хочется. Чего доброго, и правда – кус-кус.

К счастью (а иногда и наоборот), всему в жизни приходит конец. В эту ночь, провалившись в тяжёлую дрёму, он снова увидел свой всё тот же сон…

…Он смотрит с большой высоты на знакомый до боли пейзаж. Из горла рвётся ликующий крик торжества – он нашёл! Он нашёл, наконец, свой Мир! Радостно смеясь, Федька плавно опускается на большую зелёную поляну. Навстречу идёт женщина, одетая в развевающиеся под лёгким ветерком одежды. Красивое лицо, откуда-то очень хорошо знакомое, напряжено, а в больших глазах стоят слёзы. Она протягивает к нему руки и Флэш, повинуясь неслышному зову, разжимает навстречу им сжатые в кулак пальцы правой руки, а на его ладони, переливаясь в солнечных лучах, лежит большой голубой самоцвет. Женщина, по лицу которой бегут слёзы, смеётся и подбегает к нему.